ikono
Летающий строитель
- Откуда
- Германия, Йена
Набивание шишек продолжается. Позавчера решено было лететь на слёт в Житомир, 1300 км в один конец. Понятное дело, что приходилось считаться с определенным количеством приключений по дороге, но реальность превзошла все ожидания. Из-за занятости на работе пришлось лететь в довольно сжатом по времени режиме, что само по себе нехорошо: вылет в среду к вечеру, прибытие на мероприятие в пятницу к вечеру. Маршрут был разбит на 3 однодневных участка по 4-5 часов.В день вылета шёл дождь, так что пришлось самолёт собирать прямо под дождём. К окончанию сборки дождь, как и было запланировано, прекратился и я взлетел. Первый отрезок Йена-Вроцлав проходил нормально, если не считать периодически ухудшающуюся погоду и встречный ветер. Перелетая немецко-польскую границу, я осознал что всё-таки к закату во Вроцлав не успеваю: сыграли свою роль и дождь, и ветер, и тучи, которые приходилось по дороге облетать. От немецкой границы и до Легницы километров 100 нет ни одного аэродрома. Сама Легница - брошенная советская авиабаза, от которой осталась одна бетонная полоса и несколько ангаров, забитых товаром. И хотя рядом торговый центр и заправка, но попадаются и нищие бродяги, так что ночевать там не хочется. Поэтому я заранее отклонился на север в сторону аэродрома Любин: 1000м обитаемого асфальта внушали больше доверия, чем 2000м необитаемого бетона. Посадка была тем более желанна, потому что после трёх часов полёта пора и в туалет. Поворот на север проходил близ городка Хойнов, от него оставалось всего минут 15 лёту. И вот, в вираже, в моторе происходят три взрыва и он моментально останавливается. Всё произошло так быстро и так внезапно, что я даже не успел испугаться. Полей кругом полно и, помня правило планериста предпочитать коричневое зелёному, я наметил два поля. Одно из них всё-таки зеленоватое, маленькое, рядом с домами и дорогами. Другое большое, где-то километр на километр и очень ровное. Немного подумав, я выбрал большое и ровное, но решил заходить на край наподобие просёлочной дороги, которую оставляет разворачивающаяся сельхозтехника. Посадка была весьма успешной, ничего не поломалось, пробег составил примерно 75 метров. Сразу выяснилось, что свежезасеянное поле хотя и ровное, но очень мягкое, так что хвостовое колесо оказалось полностью под землёй и работало как плуг. Основное шасси, благодаря большому размеру колёс, особенно не вязло, хотя и оставляло довольно глубокую колею. Протащить самолёт метров 20 стоило мне всех моих сил, а до ближайшей дороги, по автонавигатору, было метров 500. Становилось понятно, что я хоть и спасся, но всё-таки здорово застрял. До города Хойнов было по прямой километра 3, но местность удивляла своей удалённостью от цивилизации. Быстро темнело, но мне не терпелось посмотреть, что же осталось от двигателя. Я был уверен что обнаружу нехватку одного цилинра или хотя-бы «кулак дружбы». Каково же было удивление, когда все цилиндры оказались на месте, уровень масла в норме, а при прокручивании даже ощущалась компрессия! Никаких видимых разрушений не было, но взрывы были такие, что я был уверен что должен быть хотя бы прогар клапана или поршня. Посему решено было разложить палатку и отправляться спать. Хотя будильник стоял на 4 часа утра, но не давала покоя причина отказа. На прогар поршня или клапана было непохоже, потому что двигатель после прогара должен чуть-чуть ещё работать. Какое разрушение может вызвать мгновенную остановку двигателя, но не оставить после себя никаких заметных снаружи следов? В конце-концов я решил, что утро вечера мудренее и заснул с твёрдым намерением на следующий день как можно раньше отправиться на поезде за 400 км за прицепом. Ночью случился дождик, так что в 4 утра было хоть и светло, но очень зябко на ветерке в промокшей куртке. Завернувшись в спальник, я попытался завести двигатель. Он чихнул пару раз, но больше заводиться не хотел. И тут до меня вдруг дошло, что двигатель здесь совсем непричём. Двигатель это просто насос, который засасывает горючую смесь и выбрасывает отработанные газы. Если на большой мощности прерывать зажигание, то двигатель будет качать несожжёную горючую смесь в раскалённые докрасна трубы выпускного коллектора. Итак, взрывы были в выпускном коллекторе, а не в двигателе! А причину нужно искать в зажигании. Используя как индикатор светодиод в кабеле питания автомобильного навигатора, я быстро нашёл... разрыв в цепи зажигания! Да, снова. Да, несмотря на сдвоенную проводку, которую я установил после прошлого отказа. Всё-таки блок зажигания у меня один, а прямо перед ним я поставил фильтр помех радио, состоящий из дросселя на ферритовом кольце, намотанного толстым проводом, и двух конденсаторов. И хотя дроссель был крепко примотан скочем против вибраций, один из концов его болтался. Я не знаю как это объяснить. Да, снова в месте пайки, но там ничего не должно было двигаться! Вобщем, контакты как мог надёжно замкнул проводом и даже не стал пытаться заводить мотор: неисправность устранена. Кстати, в Германии повторный старт без специального разрешения после аварийной посадки является серьезным правонарушением. Я позвонил в Германию, описал ситуацию. Вообщем-то я находился не в Германии, так что человек мне сказал, что не может мне ни запретить, ни разрешить взлёт. Везти прицеп мне уже полностью расхотелось, потому что я совершенно не представлял себе, как без трактора вытащить самолёт к дороге. А как поляки вытаскивают застрявшие машины за фаркоп ковшом эскаватора я недавно ощутил на своей машине, и повторять эту процедуру с исправным самолётом мне совершенно не хотелось. Поэтому логичным выглядело попытаться взлететь с мягкого грунта. Едва заметный ветерок дул, конечно же, прямо поперёк борозд, а до правильно ориентированного края поля было метров 200, которые вручную самолёт не протянуть. Поэтому решено было взлетать по тракторной колее поперёк ветра. Выяснилось, что хвостовое колесо, работающее плугом, совершенно не рулит, и в начале разбега удержаться на колее при боковом ветре невозможно. Вне колеи самолёт разгоняется только до 50 км/ч, разбрасывая во все стороны и в пропеллер комья грязи, но для отрыва нужно 60. И вот стою я уже дествительно посередине поля, в довольно безнадёжном виде. Погулял, поискал подходящее место чтобы стартануть против ветра, но противоположный край поля оказался вообще кривой. Кстати, местные жители меня полностью игнорировали: никто ни ругался что я порчу посевы, ни предложил помощь: планерист это часть живой природы, пусть выбирается сам [ch61514] Мирный трактор вдалеке спокойно себе пахал. Последний шанс взлететь с поля заключался в следующем: прорулить обратно с попыткой взлёта, а в конце свернуть и отрулить за 3 поворота 200м к краю поля, ориентированному против ветра. И вобщем это получилось, но этот край поля был коротким, метров 300, а в конце –высокий рапс. И вот я жму изо всех сил по этому краю, но самолёт не взлетает. И уже тормозить пора бы чтобы в рапс с разбега не зарулить, но тут вдруг попался кусок более плотного грунта, короткий разгон- и я резко взмыл прямо над рапсом. Наверное это хороший сценарий для кошмарного сна, но со мной это было вчера наяву. Я даже не мог поверить что мне удалось взлететь, покружил еще над полем, набирая высоту, на случай если самолёт вдруг снова захочет на него вернуться. Но нет, в воздухе самолёт вёл себя совершенно нормально. Первая мысль была полететь на ближайший нормальный аэродром и прийти в себя. Любин мне по радио не ответил, а перспектива снова остаться один на один со своими проблемами меня совершенно не прельщала. Поэтому я отправился дальше на восток, во Вроцлав-Шиманов, где меня ждали еще накануне. Примерно час полёта и я захожу прямо над стоящим на исполнительном планере на длинную грунтовую полосу. В конце мне даже удалось с нее срулить, но ближе к ангарам хвостовое колесо совершенно отказалось подчиняться. Пропахав сотни метров по полю с камнями, оно отломилось в конце костыля. Дальше лететь с такой поломкой было невозможно, а поляки, хоть и пообещали обязательно помочь, не спешили. В конце-концов, за весь день упорного труда, мы сделали костыль из полоски мягкой стали 6х40 мм, который, как выяснилось, не выдерживает нагрузку и слишком прогибается. Невыспавшийся, уставший, наблюдаю надвигающийся дождь. Вобщем, завтра планирую как-то лететь обратно в Германию, осилив лишь треть запланированного маршрута. На слёт я уже в любом случае не успеваю. Огорчение, разочарование, позор... Зло берёт! Что откажет в следующий раз? И всё-таки – могло быть гораздо хуже, всё-таки пока как-то отбился от проблем. И то хорошо.
