Вадим Лукашевич
Игорь Петрович Волк...
Каким он был? Великий человек для каждого свой, особенный и неповторимый.
Таким он был и для меня - я и моя семья знали его таким, каким не знал его никто - мы были с ним близко знакомы, и здесь много личных воспоминаний. Я не знал его по его работе, мы познакомились с ним гораздо позже, в начале "нулевых" годов, и меня он знал как историка и автора сайта buran.ru. Началось с интервью, которых потом было много. Мы сошлись ближе, и потом уже много общались в самой разной обстановке, в разных местах и при разных обстоятельствах. Неоднократно вместе ездили за границу. Я знал его семью, он мою, я бывал у него дома. Каким я его помню... Добрым, искренним, человечным, очень интересным рассказчиком. Настолько интересным и одновременно простым в общении, что поневоле забывалось, что он за человек.
Мне сложно о нем говорить в прошедшем времени, не могу еще в это поверить, разум не принимает... Последнее время мы встречались не часто, но всякий раз - как близкие друзья. Он не делал разницы ни в возрасте, ни в статусе... Обнимались, говорили о личном, о близких...
Он был уникальным человеком. Очень-очень теплым, по-отечески заботливым.
Я расскажу вам несколько эпизодов, чтобы было понятно, каким он был для меня.
...В конце сентября 2008 года летим вместе на открытие космической экспозиции крупнейшего технического музея в немецком городе Шпайер. Я его спрашиваю в самолете, заслуженного летчика-испытателя, летавшего всю жизнь:
- Что вы чувствуете сейчас, в летящем самолете?
Его ответ меня тогда поразил:
- Ничего.
На открытии экспозиции, основой которой стал самолет-аналог "Бурана" - изделие БТС-002 ОК-ГЛИ, на котором и летал Игорь Петрович, он был центром всех событий, настоящей звездой. И меня поражала его скромность. Было видно, что человек совсем не избалован вниманием прессы, телевидения. Смущался, тушевался, оставаясь абсолютно непосредственным и искренним. Сотни гостей, включая бургомистров и послов, банкиров, предпринимателей смотрели на Волка благоговейно, как на живую легенду, как на Бога - он смущался, краснел, немного растерянно улыбался... В нашей стране на Героев так давно не смотрят, у нас живые легенды не в чести... Я видел, как разодетые в меха и бриллианты люди, выходя из длинной вереницы подъезжавших Майбахов, становились в очередь, чтобы просто пожать Волку руку...
За день до начала церемонии мы осматривали экспозицию музея, и в частности, стоящие рядом наш Ту-144 и англо-французский "Конкорд". Посмотрев на самолеты, Волк заявил мне:
- В Ту-144 не пойду, неинтересно. Отведи меня (он тогда уже плохо ходил) в "Конкорд".
Я удивился - почему неинтересно? Он отвечает:
- Я на нем столько налетал! Я его много раз без двигателей сажал. Там для меня ничего интересного нет - другое дело "Конкорд"!
Мы стояли под махиной Ту-144, я поднял голову на эти многие десятки тонн крылатого металла над головой, и попытался просто представить себе - как это можно такую колоссальную птицу-бесхвостку сажать... без двигателей?!
Тут подходит моя жена (я был с семьей) и говорит - а я хочу в Ту-144!
Волк хитро улыбнулся, и согласился - пойдем!
Поднимаемся в Ту-144, проходим через весь салон в кабину, которую только для нас открывает сопровождающий. Моя жена залазит в кресло правого пилота, оглядывается по сторонам, трогает штурвал, смотрит вниз под ноги и спрашивает, поворачиваясь к нам:
- А почему здесь две педали?
Я начал было подбирать слова для ответа, но меня опередил Игорь Петрович:
- Танечка, это ж автомат! Это газ и тормоз. Вот видишь слева от тебя ручка переключения (показывает на счетверенный РУД) коробки передач? Смотри - вот это паркинг, это задний ход, нейтралка и передний ход!
И, хитро улыбаясь, смотрит на меня...
Вечером в отеле выдалось свободное время, и Волк сел играть в подкидного с моими детьми. Я сидел рядом, тянул пиво и наблюдал за ними. Это было потрясающее. Играя с детьми, Игорь Петрович сам был ребенком - выигрывая, он радовался, весело хлопая в ладоши, ерзал от удовольствия в кресле и притоптывал ногами, а когда проигрывал - искренне обижался, надувал губы и непременно требовал отыграться. Поразительная непосредственность! Летчик-испытатель, Герой Советского Союза... Ему было столько же лет, сколько моим детям - они втроем веселились, смеялись, шутили, подкалывали друг друга...
4 октября 2008 года у нас с ним состоялся самый серьезный разговор по душам - мы с ним, вдвоем, выпивали. Сначала я думал, что мы просто отметим годовщину запуска первого Спутника. А оказалось, что для Волка это "черный" день - годовщина гибели на летно-испытательной работе его близкого друга... Он вообще был интересным человеком - день рождения 12 апреля (он мне всегда говорил: "Вадим, 12-го не звони - это для официоза, звони на другой день - нормально поговорим"), 4 октября - день траура...
Тогда мы приняли "на грудь" хорошо и много... Он рассказывал мне о своей работе, о полетах, о разных случаях в его опасной профессии. Как первый раз садился без двигателей (кончилось топливо), и, пробив низкую облачность уже над полосой, увидел, что неуправляемо падает прямо на крыло Ил-62, выполняющего разбег. Как он первый раз, и при каких обстоятельствах, случайно сделал знаменитую "кобру Пугачева", и как слава досталась не ему. Как испытывал на штопор Су-27, как гибли его товарищи по испытательной работе. Говорил о Станкявичусе, о Левченко, о Кононенко, о Щукине... О проблемах с отработкой автоматической и пилотируемой посадки "Бурана", о царившем бардаке, о склоках и интригах между МОМом и МАПом, как он собачился с Семеновым, как воевал с Лозино-Лозинским. О том времени, о людях. Именно тогда он и сказал мне ту самую фразу "Раньше Звездой Героя награждали героев, а теперь убийц". Сказал с обидой, с горечью в голосе... Говоря о "Буране", о своем отряде, в его словах постоянно слышалась боль... Мечта, объединившая людей, и предавшая их...
В тот вечер он был другим - летчиком-ветераном, вспоминавшим отгремевшие битвы...
Запомнилось, как улетали через Франкфурт. Я подвожу его в инвалидном кресле-каталке к стойке "Аэрофлота" на регистрацию, а его заставляют лично завешивать свой багаж. А потом заявляют, что у него слишком много мест багажа (у нас было много подарков). Пришлось мне брать его корочки "Героя Советского Союза" (он не хотел их доставать), вызывать старшего представителя Аэрофлота и скандалить...
Встреч с Игорем Петровичем было много, в том числе и очень личных. Обо всем не расскажешь... Были и просто курьезы. Однажды по его просьбе я перевозил в багажнике ракетный двигатель точной ориентации от "Бурана", и так случилось, что пришлось открыть багажник перед незнакомыми людьми. Чтобы не подставлять Волка, пришлось назваться агентом израильской разведки Моссад - потом мы с ним долго смеялись над этой историей...
Помню, как-то мы с ним попали на банкет по итогам чемпионата Европы среди лесорубов. Разыскали нашу российскую команду, обильно заливавшую свое поражение (то ли восьмое, то ли девятое место в командном зачете). Мы с Волком не могли ударить в грязь лицом, поддерживая горе соотечественников, а я не мог позволить себе отстать от Героя Советского Союза... Конец до сих пор не помню... Очнулся я только к полудню следующего дня, под рассказы Игоря Петровича, как эти бородатые мужики накануне вечером грузили меня в машину, приговаривая: "Этот оказался слабаком! А Герой-то, смотрите, держится до конца - хоть и всего-то какой-то там летчик, но наш человек, настоящий лесоруб!"
Последняя встреча с ним состоялась пару месяцев назад. Тепло обнявшись, я его спросил:
- Как здоровье, Игорь Петрович?
Он улыбнулся в ответ:
- Как видишь, еще не помер..
Осталось очень много личных фотографий, которые никогда публично не демонстрировались - думаю, нужно обнародовать некоторые их них, это осень 2008 года, Зинсхайм и Шпайер. В кадре с Игорем Волком - моя дочь Женя (кормит его пончиками), мой сын Дима, астронавты Чарльз Дьюк, Томас Райтер, Токтар Аубакиров, просто немецкие друзья (включая Хартмута Зенгера, сына знаменитого Эйгена Зенгера, автора проекта "антиподного бомбардировщика") и просто случайные люди - на всех этих фотографиях Игорь Петрович Волк - без официоза, такой, каким он и был в жизни. Настоящий. Такой, каким он навсегда останется для меня...
